Однажды устремлённый к цели Джи Линь решил объяснить суетящемуся вотще Ка Пу-цзы, что тому следует сделать, чтобы навсегда исправить свою карму и приблизиться к пари-нирване. Воистину неутомим был Джи Линь в своём устремлении, ибо потратил на вразумление глупого Ка Пу-цзы без малого седмицу. Его красноречивый слог был восхитителен как весенние трели соловья на восточных склонах Тянь-Шаня, как отблеск солнца на боку царственного карпа в пруду, как запах жасмина, преследующий деву ранним утром. Джи Линь вовремя и к месту по памяти цитировал «Лун Юй», «Дао Дэ-цзин», «Алмазную сутру» и даже «Абхидхарму Вайшешику». Ка Пу-цзы счастливо внимал, ибо никогда ещё не случалось ему припадать к столь просвещённому источнику абсолютной истины.
Случилось в ту пору проходить мимо них мудрейшему своими долгими аскетическими практиками даосскому старцу Ди Му-сяю. Слушал Ди Му-сяй рассуждения Джи Линя и согласно кивал, слушал и кивал. Одобрением светился взгляд его. А когда Джи Линь закончил свою речь, мудрый Ди Му-сяй, известный своей близостью к Дао, выхватил широкий меч и зарубил поучающего одним взмахом, выдохнув излишек энергии в традиционном ханьском крике:
— Чи Мо!
...что примерно означает: «Да, ты, как всегда, абсолютно прав».